Я собирался отложить тему Ирака, пока Совет Безопасности ООН не проанализирует отчет инспекторов и не сделает свои выводы. И сдержу обещание.

Однако должен сказать, что последние две недели я слушал и смотрел все, что имело к этой теме отношение, и это монотонное повторение одних и тех же слов напоминало мне морские приливы и отливы — много шума, а смысла нет: лизнет морская волна прибережный песок, отступит, снова лизнет и т.д.

Известно из истории, какой фурор произвела эта фраза, сначала — у толпы на улицах, потом — в Палате общин. А на следующий день ее напечатали газеты всего мира.

Тогда в английском парламенте нашелся только один мало кому известный пожилой ворчун, который “пробурчал” с парламентской трибуны: “Я думаю, мы потерпели тотальное и абсолютное поражение”. На фоне преобладавшего в тот момент общего настроения приподнятости, он был, разумеется, освистан.

К тому времени, осенью 1938 года, британский премьер-министр подписал договор, по которому Гитлер получал большую часть Чехословакии. Остальную часть Гитлер захватил через несколько месяцев.

И вот мне пришла в голову простая и поразительная мысль: дипломаты, президенты или премьер-министры, вовлеченные в дебаты по поводу Ирака, в 1938 году либо еще не родились, либо были малыми детьми. А это означает, что ни у кого из них не может всплыть по определению страшная картина “предательства” Гитлера.

Гитлер знал: моральный уровень Франции настолько низок, что эта страна не отважится ему противостоять.

10 миллионов из общего числа в 11-ти миллионов избирателей Британии проголосовали за так называемый “мирный бюллетень”. И не было никаких условий, не было сроков... Просто подсчитали общее количество британцев, выступавших “за мир”. Это движение формировалось под девизом — “Против войны и фашизма”. Этот лозунг, скандировал каждый лейборист, каждый либерал и умеренный консерватор. А ведь он, этот лозунг, звучит сейчас так же абсурдно, как, скажем, призыв — “Против госпиталей и болезней”.

Большинство англичан готовы были сделать все что угодно, чтобы избавиться от Гитлера, но только — не воевать против него..

К тому времени еще не изобрели выражение “превентивные меры”. Это сегодня оно вошло в моду.

Если бы оно было в моде в те далекие от нас времена... Тогда достаточно было бы войти в оккупированные земли за Рейном и выбросить Гитлера вон. Вот вам и вся “превентивная мера”. Не так ли?..

Но никто ничего не сделал, а Гитлер уверенно смотрел вперед и начал поглощать то, что еще оставалось от Западной Европы — страну за страной — методично, по очереди. Как и предсказывал “ворчун” Черчилль.

Я вспомнил Мюнхенский договор и середину 30-х двадцатого столетия потому, что в то время я был уже взрослым и знал, что мы жили в очень тревожное время.

И те аргументы, которые я слышу сегодня, напоминают мне дебаты английской Палаты общин или дискуссии, развернутые во французской прессе...

Как же реагировала на каждое захватническое продвижение Гитлера Англия? Разумно и сдержанно, призывая всякий раз к “разоружению и укреплению коллективной безопасности”.

Выражение “коллективная безопасность” в данном контексте в действительности означала английский “нейтралитет”, стремление оставить проблемы любого кризиса на рассмотрение Лиги Наций. Пусть Лига Наций утихомирит агрессора!.. И никого не смущал факт, что в распоряжении этой организации не было ни армии, ни морского, ни воздушного флота. У Лиги Наций был шанс достойно проявить себя, когда Муссолини захватил Эфиопию. Но и тогда она не сделала ни единого выстрела.

Но даже факты не оказывали на Палату общин ни малейшего воздействия. Здесь продолжали славить Лигу Наций, раз за разом повторяя утратившее смысл слова: “Только коллективная безопасность и Лига Наций могут гарантировать мир на планете”.

“Но он не применял их на практике!” — протестовали вокруг...

Лично у меня холодок пробегает по коже, когда я читаю тексты дебатов в английской Палате общин, которые велись всего за два года до начала Второй Мировой войны. Тогда, в момент, когда ближайшее будущее прорисовывалось все отчетливее, известный депутат от левой лейбористсткой партии, майор Эттли, проголосовавший против перевооружения, все еще продолжал твердить о Лиге Наций, усматривая в деятельности этой международной, и тогда не оправдывавшей надежд, организации единственный шанс на спасение (Клемент Эттли в 1945 году неожиданно стал премьер-министром Велибритании; коротка память народа! — примечание редакции).

Прекрасно осознаю, что большинство исторических аналогий оказываются бессмысленными, даже в тех случаях, когда ситуации схожи, как капли воды. Ибо всегда находится какой-то “элемент”, который проводит между ними различия. Быть может, и теперешнюю ситуацию нельзя сравнивать ни с какой-либо другой...

И все же отчетливо слышу, как голоса из 30-х годов 20-го столетия эхом откликаются в нашем 2003-м...