Двадцать второй цикл обсуждения (видео) Прочесть двадцать второй цикл обсуждения Прочесть двадцать первый цикл обсуждения Прочесть двадцатый цикл обсуждения Прочесть девятнадцатый цикл обсуждения Прочесть восемнадцатый цикл обсуждения Прочесть семнадцатый цикл обсуждения Прочесть шестнадцатый цикл обсуждения Прочесть пятнадцатый цикл обсуждения Прочесть четырнадцатый цикл обсуждения Прочесть седьмой цикл обсуждения Прочесть шестой цикл обсуждения Прочесть пятый цикл обсуждения Прочесть четвертый цикл обсуждения Прочесть третий цикл обсуждения Прочесть второй цикл обсуждения Прочесть первый цикл обсуждения ГЛАВА «Вайера»   Место в Торе: Книга Берешит, гл. 18, ст. 1 — гл. 22, ст. 24   Почему она так называется? В первой фразе главы сказано: “И открылся ему (Аврааму) в дубраве Мамре...”. Открылся на иврите - вайера.   Обсуждение главы Вайера   1. Кто принимает гостей лучше всех?   В нашей недельной главе написано, что на третий день после обрезания, когда бывает особенно тяжело и больно,  Авраам сидел у входа в шатер, поджидая путников, которым можно было бы оказать гостеприимство. И здесь мы читаем: «А он сидел при входе в шатер в знойную пору дня» (Берешит, гл. 18, ст. 1). Авраам, как известно, сделал обрезание осенью. Значит, третий день, казалось бы — не должен был быть таким уж жарким. Следовательно, зной в тот день выдался не случайно. Всевышний не хотел, чтобы гости беспокоили больного Авраама. Поэтому Он извлек солнце из его вместилища и накалил окрестности так, что все, кто собирался куда-то идти, предпочли остаться дома. Из Талмуда (трактат Бава мециа, лист 6б) узнаем, что Творец, видя, как Авраам огорчен, что не может принять гостей — подослал к нему малахим (мн. ч. от слова малах, в условном переводе — «ангел») в образе людей. Но разве Творец не знал, что отсутствие путников и невозможность оказать гостеприимство, расстроит Авраама? Понятно, что — знал. Зачем же тогда понадобилось «беспокоить» солнце и столь сильно накалять атмосферу? В Талмуде (трактат Таанит, лист 25) рассказывается о раби Ханине бен Доса (великий ученый Торы, 1-й век), который жил в невероятной бедности. Но вот на Небесах сжалились над праведником и послали ему золотую ножку от стола. Жена раби Ханины отказалась принять этот подарок. Она увидела во сне, что стол, ножку от которого они получили, находится в Будущем мире. И все праведники там будут сидеть за золотыми столами о четырех ногах, а ее с мужем усадят за этот трехногий. Раби Ханина бен Доса помолился Всевышнему, и Тот вернул ножку на место. А раби Ханина и его жена продолжили жить в нищете. Но ведь если бы они оставили золотую ножку себе, то не только перестали бы влачить нищенское существование, но смогли бы еще исполнить заповедь о цедаке (пожертвование на высокие, благородные цели) гораздо лучше, нежели исполняли ее, не имея ни гроша за душой.  Получается, что в вопросе цедаки, любой богач — в выигрышном положении, по сравнению с бедняком. Ведь он располагает гораздо большими средствами.   Но на самом деле все обстоит в точности до наоборот. Богач никогда не сможет выполнить заповедь цедаки наилучшим образом. Ведь ему будет, пусть хотя бы чуть-чуть, но все же — жаль своих денег. Или же он придержит часть и даст меньше, чем нужно. Или — пропустив положенный срок. А может быть — даст, сколько положено и в срок, но — не с самым приветливым выражением лица. И т.п.  Бедняк же, у которого нет вообще ничего, не только на цедаку, но даже на пропитание собственной семье — искренне стремится исполнить эту важную заповедь наилучшим образом.  — Если бы у меня были хоть какие-то средства, я бы от всего сердца помогал неимущим, — думает он. Человеку, который решил совершить доброе дело или исполнить заповедь, но не смог по независящим от него причинам — засчитывается, как будто он все сделал, причем в самом лучшем виде. Значит, бедняк, жаждущий дать цедаку и страдающий от того, что не в состоянии это сделать — все-таки запишет эту заповедь на свой счет.  Своими добрыми делами и милосердием, Авраам был известен на весь мир. Тем не менее, какие-то микроскопические погрешности в исполнении заповеди о цедаке, скорее всего, у него были. Заповедь о гостеприимстве он выполнял на высочайшем уровне, но все же — не на самом высоком. Ведь нет предела для совершенства. Всевышний же хотел наградить Авраама за выполнение заповедей по самому высшему «тарифу». Поэтому Он устроил такую жаровню, что люди сидели по домам и боялись нос высунуть наружу. Не было путников. Стало быть, Аврааму некому было оказывать гостеприимство. Авраам изнывал от нереализованного желания творить добро. Поэтому все заповеди, связанные с добрыми делами, были ему засчитаны, как будто бы он в совершенстве их исполнил. Теперь, когда желание Всевышнего было удовлетворено, настало время удовлетворить и желание Авраама. Поэтому к нему тут же были отправлены гости.   на основе комментария рава Йонатана Эйбшица (великий Учитель, автор десятков книг по всем разделам Устной и Письменной Торы; Польша – Германия, первая половина 18-го века)       2. По усилиям — и награда   Отличительным качеством Авраама было милосердие, желание творить добро (на иврите — хесед). И хотя Авраам всю свою жизнь посвятил добрым делам, в Торе о них рассказывается лишь дважды. Это — гостеприимство, оказанное трем малахим (мн. ч. от слова малах, в условном переводе — «ангел»), явившимся к Аврааму под видом путников. Как написано: «И поднял он глаза свои и увидел: вот три путника стоят над ним... и побежал им навстречу... и поклонился он до земли» (Берешит, гл. 18, ст. 2). И еще — когда Авраам «посадил сад в Беэр Шеве и стал провозглашать там Имя Всевышнего» (Берешит, гл. 21, ст. 33). В Талмуде (трактат Сота, лист 10) разъясняется, что Авраам открыл в Беэр Шеве нечто вроде постоялого двора. Он принимал на ночлег путников, кормил и поил их. А когда те благодарили его за радушный прием, он отвечал: — Все это — не мое, мне здесь ничего не принадлежит. У мира есть Хозяин, Его и благодарите!  И люди восхваляли Всевышнего. Так продолжалось десятки лет. За это время Авраам приблизил к Творцу и Его Торе множество разного люда: нищих, бредущих в поисках пропитания, мелких торговцев, богатых купцов, знатных вельмож... Обо всем этом в Торе написано только в одной фразе, да и то — намеком. Визит же трех малахим — событие, может, и значимое, но — разовое. Однако описан он в мельчайших подробностях, с указанием всех деталей, включая меню трапезы, которой Авраам их попотчевал. В Беэр Шеве Авраам устроил тысячи трапез, после которых люди обретали веру в Творца. О них не сказано — ни слова. Прием, устроенный Авраамом для малахим, не нуждающихся ни в пище, ни в отдыхе — не просто вошел в историю (в Тору). Но каждое действие, совершенное во время этого знаменательного приема — оставило свой отпечаток на дальнейшей судьбе потомков Авраама. В Талмуде (трактат Бава Меция, лист 86) говорится, что все, что Авраам сделал для малахим — то же самое Всевышний впоследствии сделал для его потомства. И еще сказано (там же), что, благодаря молоку и маслу (которыми Авраам кормил малахим), сыны Израиля удостоились мана (см. на сайте ответ «Что такое «ман» (манна)?», № 706). Когда гости ели, Авраам стоял и прислуживал им. А его потомки, в заслугу этого — удостоились облачного столба, который защищал их во время перехода по пустыне. Слово «омед» (в переводе — «стоит») состоит из тех же букв, что и слово «амуд», что в переводе означает — «столб». Авраам предложил своим гостям «взять немного воды» (Берешит, гл. 18, ст. 4). И Всевышний позаботился о том, чтобы у евреев в пустыне — всегда была вода. Куда бы они ни шли, их сопровождал источник Мирьям.    Возникает вопрос: что в этом визите малахим было такого особенного, чего не было во всех добрых делах Авраама за всю его жизнь? Этот описание из Торы учит нас очень важному правилу, состоящему в том, что ценность поступка человека зависит от приложенных им усилий и вложенных им затрат.  Малахим предстали перед Авраамом на третий день после того, как он сделал себе обрезание. Тогда организм наиболее ослаблен, и боль достигает своего максимума. Каждый шаг, каждое движение отзывались болью. Но по Аврааму этого не было заметно. Он преодолевал боль и слабость, но со стороны, никому и в голову не приходило, что почти столетний Авраам испытывает невероятные физические страдания. Такая самоотверженность, такое самообладание — дорогого стоят. Поэтому Авраам и удостоился столь высокой награды.   на основе комментария рава Шломо Залмана Ойербаха (один из самых авторитетных раввинов в вопросах Галахи во второй половине 20-го века, автор книги «Мэорей Эш», глава йешивы «Коль Тора»; Иерусалим, 1910-1995 гг.)     3. Реш Лакиш против Емели   Авраам на третий день после обрезания, когда боль особенно сильна — спешит пригласить к себе в гости случайных путников, которых он увидел невдалеке от своего шатра. Как сказано: «И поднял он глаза свои и увидел: вот три путника стоят над ним... и побежал им навстречу... и поклонился он до земли» (Берешит, гл. 18, ст. 2). Всевышний очень высоко оценил стремление Авраама, невзирая на боль, оказать гостеприимство. За это и он, и его потомки после него, унаследовавшие это качество, получили награду. Всевышний любит, когда человек не просто выполняет заповедь или совершает доброе дело (хотя уже только это, само по себе, тоже имеет ценность), но — прилагает к этому усилия.  Любитель лежать на печи, герой русских сказок Емеля — явно не снискал бы расположение Творца. Поэтому этот столь почитаемый носителями чуждой нам культуры персонаж (по большому счету — смешной и жалкий) — не нашел отражения в еврейских сказаниях.   Не секрет, что мы родились вдали от своей земли, на чужбине. И та культура, даже помимо нашей воли — впиталась, оставила в нас какой-то след. Поэтому очень важно сейчас — впустить в себя традицию отцов, древнюю и родную. Рассмотрим еще один пример, когда поступок человека оценивается по затраченным усилиям. В начале Мегилат Рут (книга Рут) рассказывается о том, как моавитянка Рут решила пройти гиюр и присоединиться к еврейскому народу. «Твой народ — это мой народ, — говорит она. — И твой Всевышний — также и мой!» (гл. 1, ст. 16). Наоми, ее свекровь, поначалу отговаривала Рут от этого шага. Но затем (удивительное дело!), увидев, «что та настаивает на том, чтобы идти с ней, перестала отговаривать ее» (там же, ст. 18).  В оригинале этой фразы использовано слово — «митамецет». Мы перевели его здесь, как — «настаивает» (Рут настаивает на том, чтобы идти с Наоми). Такой перевод — более гладкий. Но на самом-то деле выражение «митамецет» означает — «прилагает усилия». Когда Наоми поняла, что Рут прилагает усилия (митамецет), чтобы пройти гиюр, она прекратила ее отговаривать.  В Талмуде (трактат Берахот, лист 61) Учителя сравнивают дурное начало человека (на иврите — йецер ha-ра) с приставучей мухой, которая сидит между двумя половинками сердца. Оно (дурное начало) сперва пытается подбить человека на прегрешение, но если тот оказывается «твердым орешком» и сразу не поддается — йецер ha-ра меняет направление (заходит со стороны другой половинки сердца) и предлагает ему... выполнить заповедь. И если человек уступит, то вскоре поймет, что от заповеди была только обертка. А под этой красивой оберткой таились (то, на что так любит садиться муха) — очень непорядочные поступки.   Когда человек собирается совершить некий поступок и сомневается, продиктован он добрым советником (йецер hа-тов) или нашептан дурным началом, ему следует прислушаться к себе, к своему телу. Если ноги и руки (или другие органы) так и рвутся в бой, значит, нужно не идти у них на поводу, но — призадуматься. Человеческое тело было сотворено из праха земного, в него же оно и держит свой путь. И все его органы — «настроены» на земное, сугубо материальное. Поэтому было бы странным, если бы их вдруг заинтересовала духовная заповедь, не имеющая никакого отношения к материи. На выполнение заповеди ноги идут с трудом, с неохотой, преодолевая свое естество. И если они вдруг сделались легкими и проворными — жди подвоха, ловушки, подстроенной дурным началом. В Талмуде (трактат Бава Мециа, лист 84) описывается удивительный случай, произошедший с Реш Лакишем (раби Шимон бен Лакиш; величайший Учитель Талмуда в Эрец Исраэль, 3-й век). Когда-то он был разбойником и обладал недюжинной силой и ловкостью — качествами, весьма полезными в его «ремесле». Тело поддерживало Реш Лакиша в его разбойничьих устремлениях, так, что он с легкостью мог перемахнуть через реку Иордан. Но вот, повстречал он раби Йоханану (величайший мудрец Торы, который станет Реш Лакишу учителем, напарником в учебе и шурином). В их первую встречу раби Йоханан убедил Реш Лакиша оставить разбойничью стезю и принять на себя Тору и заповеди. Реш Лакиш вернулся к Творцу (сделал тешуву). Но вернуться назад через Иордан уже не сумел. Тело, которое с такой легкостью подчинялось разбойнику — отказалось помогать человеку, пожелавшему встать на путь Торы. Все его члены вдруг отяжелели, словно налились свинцом. Дерзкий разбойник Реш Лакиш пользовался симпатией у материальности. Но к раби Шимону бен Лакишу она потеряла всякий интерес. Теперь вернемся к Рут. В Торе не случайно, когда говорится о ней, употреблено слово «митамецет». Она — «митамецет лалехет — прилагает усилия к тому, чтобы идти. Когда Наоми увидела, что Рут, которая моложе ее, вынуждена прилагать усилия, чтобы идти за ней, она поняла, что ее желание пройти гиюр и присоединиться к еврейскому народу — искреннее. Ведь ее молодое тело сейчас — против нее.  Эта же логика применима и к Аврааму. Усилия, которые он приложил, невзирая на боль и слабость, подняли выполнение заповеди гостеприимства на такую запредельную высоту, что и его потомки удостоились награды за это.   на основе комментария Виленского Гаона (раби Элиягу из города Вильно, Литва, 18-й век; назван Гаоном — почетнейший титул — за исключительные знания всех разделов Торы и праведность)      4. Авраам хотел защитить Адама от малахим   Итак, к Аврааму, как сказано в нашей недельной главе, пришли трое малахим (мн. ч. от слова малах, в условном переводе — «ангел»).  В Талмуде (трактат Рош hа-Шана, лист 11) говорится, что этот значимый визит состоялся в праздник Суккот. Принимая гостей, Авраам усаживает их под деревом. И он, как написано, говорит им: «И отдохните под деревом» (Берешит, гл.18, ст.4). Учителя в Мидраше (Мидраш Раба на книгу Берешит, гл. 14) уточняют, что Авраам разместил своих гостей в сукке. И это не удивительно, ведь на дворе был Суккот, а одна из заповедей этого праздника — есть и спать под сенью сукки. Удивительно другое — сукка под деревом считается непригодной для исполнения заповеди.  Ведь в Талмуде (трактат Сукка, лист 9) ясно указывается — «Поставил сукку под деревом — это все равно, что соорудил ее внутри дома». Зачем же Авраам усадил гостей в непригодной сукке? Впрочем, Рава (величайший Учитель Талмуда; Вавилон, 4-й век) на том же листе трактата Сукка отмечает, что сукка все же будет пригодной, если дерево дает мало тени.  Авраам соорудил сукку под деревом, использовав в качестве схаха (покрытия сукки, ее крыши), его не слишком густые ветки. В принципе веви, растущие на дереве — не пригодны для схаха. Но если их мало, и тень они почти не создают, а большую часть схаха составляют ветки срезанные — такой суккой разрешено пользоваться в праздник. Авраам к немногочисленным веткам, растущим на дереве, добавил большое количество срезанных веток. Таким образом, его сукка все же была вполне кашерной (пригодной для использования) суккой. В Шульхан Арухе (Кодекс еврейских законов; раздел Орах Хаим, гл.626, п.1) сказано, что в случае, если пригодного схаха больше, чем непригодного (с точки зрения Галахи — еврейского закона), непригодным можно пренебречь, будто его и нет вовсе. Но ведь запрещено изначально использовать что-то запрещенное, непригодное — с тем, чтобы потом добавить много разрешенного и запрещенным пренебречь. Устранять влияние запрещенного путем смешивания с разрешенным, заметно превосходящим его по количеству, можно, только если запрещенное было использовано по ошибке. В нашем случае, только если сукка по недосмотру или недоразумению была построена под деревом — разрешено исправить эту неосознанную ошибку, добавив к схаху срезанные ветки. Однако Авраам сознательно соорудил сукку под деревом (такое впечатление создается, по крайней мере, при прочтении Мидраша). Но разве он мог так поступить? Чем вызвано столь странное поведение? Авраам старался не ради себя, не ради собственного удобства. Всю свою жизнь он пытался исправить прегрешения первого человека — Адама.  Адаму поклонились малахим, приняв его за Всевышнего. Так Адам стал прообразом языческого идола.  Отказавшись поклониться идолу Нимрода и сойдя из-за этого в огненную печь, Авраам исправил (искупил) это прегрешение. Но за Адамом числился еще один проступок, гораздо более серьезный — он съел запретный плод с дерева познания. Чтобы исправить это прегрешение, Авраам и воспользовался растущим у него деревом. Адам не был заурядным нарушителем, он не мог «просто так» преступить запрет Творца. Что же он сделал? Смешал запретный плод со всеми прочими фруктами Ган Эдена (в условном переводе — райский сад), разрешенные ему в пищу. Адам считал, что теперь, когда запретный плод в меньшинстве, запретом на него можно пренебречь. Но не тут-то было. Малахим обвинили Адама в изначальном пренебрежении запретом. А это делать нельзя. Пришедших к Аврааму малахим не случайно было трое. Трое образуют — бет дин (раввинский суд). В книге Зогар говорится, что они прибыли, чтобы обсудить с Авраамом закон, согласно которому был осужден Адам. Вы обвиняете Адама в том, что он намеренно смешал запрещенный плод с разрешенными плодами? Он намеренно нарушил правило, требующее изначально не пренебрегать исуром (тем, что запрещено)? Но, ведь вы (малахим) — тоже его нарушили. Вы ели в сукке, в которой изначально пренебрегли непригодным схахом. И если вы сами нарушили установление — вы не вправе обвинять в его нарушении других. А значит, не вправе обвинять Адама.    на основе комментария рава Зелига Маргалийот (автор книги «Кесеф Нивхар»; Иерусалим, 1894-1967 гг.)     5. Почему Авраам не сидел в сукке   В Торе написано, что Авраам разместил пришедших к нему гостей под деревом (Берешит, гл.18, ст.4).. А В своем комментарии Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век) подтверждает, что речь в тексте Торы действительно идет именно о дереве. Что же нам тогда добавляет комментарий Раши?  Дело в том, что слово «дерево» может употребляться и в обобщающем смысле. К примеру, деревянная беседка — тоже, в какой-то степени, дерево. Значит, Раши хотел подчеркнуть, что Авраам усадил своих гостей именно под живым деревом, а не под деревянной балкой или навесом. Кроме того, в нашем фрагменте, дерево обозначено словом «эц» с определенным артиклем «hа» (hа-эц), что дает намек на дерево познания. Как сказано: «Дерево (в оригинале — hа-эц), которое посреди сада» (Берешит, гл. 3, ст. 3). Это свидетельствует о намерении Авраама исправить ошибку Адама, связанную с плодом того дерева. Раши же в своем комментарии, для обозначения дерева, использует слово — «илан». Гематрия (числовое значение) этого слова (илан) составляет — 91. Точно та же гематрия и у слова — «сукка». Таким образом, обнаруживается связь комментария Раши с тем, о чем говорится в Мидраше (Мидраш Раба на книгу Берешит, гл. 14). А в Мидраше написано, что Авраам усадил своих гостей в сукке. Число 91 на иврите можно обозначить буквами «цади» и «алеф». Соединив их, получаем слово «це», что в переводе означает — «выйди». В нашей традиции есть правило, согласно которому гостю следует делать все, что ему велит хозяин. Но вот выполнять приказ «Це!» («уходи!») он — не обязан. То есть, если хозяин дома говорит гостю: «сядь здесь» — тому надо сесть на указанное место. Если затем хозяин передумает и скажет: «Иди и встань вон там — гость и тут  должен подчиниться его воле. Но если после этого хозяин крикнет: «А теперь — пошел вон! (це!)» — гость вправе проигнорировать эти слова хозяина.      В Суккот это правило получает неожиданную трактовку. Если тебе довелось быть в гостях, ты можешь воспользоваться всем, что хозяин предоставит в твое распоряжение — едой, питьем, кроватью, даже лулавом (о значении слова лулав — см. на сайте в материалах, посвященных празднику Суккот). Но сукку каждому лучше сделать самому (или, хотя бы принять участие в ее сооружении). Все, что хозяин тебе дает — бери, кроме «це», то есть — кроме сукки (см. выще). Но вернемся к Аврааму. Вы, полагаю, обратили внимание на то, что в нашем фрагменте написано, что, поджидая гостей, Авраам сидел у входа в шатер (Берешит, гл. 18, ст. 1).  В связи с этим возникает вопрос: если это происходило в Суккот — почему он не сидел в сукке, как все праведные евреи? Ответ содержится в продолжении фразы: «…потому что было очень жарко» (там же). Авраам страдал от жары (заметим, что он, вдобавок испытывал физическую боль, ведь дело было на третий день после обрезания). А тот, кто страдает сидя в сукке, или испытывает серьезные неудобства — освобождается от выполнения этой заповеди, как сказано в одном из комментариев к Шульхан Аруху (раздел Орах Хаим, гл. 639, п.7). И если кто-то, невзирая на неудобства все равно упорно продолжает сидеть в сукке — он не получает никакой награды за это и считается невеждой.   Это — если он один. Но ситуация в корне меняется, когда к нему приходят гости. Как-то в Суккот, раби Хаима-Ойзера Гроджинского посетил гость. Раби Хаим неважно себя чувствовал и решил, что он освобожден от нахождения в сукке. Поэтому гостю накрыли стол в сукке, а рабби Хаиму-Ойзеру — в доме. Гость сидел один-одинешенек, и кусок ему в горло не лез. Вдруг неожиданно раби присоединился к нему. Гость очень обрадовался, но сделал подобающе серьезное лицо и спросил: — Ведь рав плохо себя чувствует, а значит — освобожден от выполнения заповеди сидеть в сукке? — То, что я простудился, действительно позволяет мне находиться в доме, — ответил рав Хаим-Ойзер, — но ни в коем случае не освобождает от других заповедей. И заповедь гостеприимства для меня никто не отменял. Всевышний увидел, что Авраам страдает и послал ему гостей. Тогда у Авраама появилась заповедь о гостеприимстве, выполняя которую, он заодно получил возможность и выполнить заповедь о сукке. И, соответственно — получить награду еще и за это.   на основе комментария рава Исраэля Тауба (автор книги «Диврей Исраэль», Польша, 1848-1920 гг.)  Автор текста Мордехай Вейц ГЛАВА «Вайера»   Место в Торе: Книга Берешит, гл. 18, ст. 1 — гл. 22, ст. 24   Почему она так называется? В первой фразе главы сказано: “И открылся ему (Аврааму) в дубраве Мамре...”. Открылся на иврите - вайера.   Обсуждение главы Вайера   1. Кто принимает гостей лучше всех?   В нашей недельной главе написано, что на третий день после обрезания, когда бывает особенно тяжело и больно,  Авраам сидел у входа в шатер, поджидая путников, которым можно было бы оказать гостеприимство. И здесь мы читаем: «А он сидел при входе в шатер в знойную пору дня» (Берешит, гл. 18, ст. 1). Авраам, как известно, сделал обрезание осенью. Значит, третий день, казалось бы — не должен был быть таким уж жарким. Следовательно, зной в тот день выдался не случайно. Всевышний не хотел, чтобы гости беспокоили больного Авраама. Поэтому Он извлек солнце из его вместилища и накалил окрестности так, что все, кто собирался куда-то идти, предпочли остаться дома. Из Талмуда (трактат Бава мециа, лист 6б) узнаем, что Творец, видя, как Авраам огорчен, что не может принять гостей — подослал к нему малахим (мн. ч. от слова малах, в условном переводе — «ангел») в образе людей. Но разве Творец не знал, что отсутствие путников и невозможность оказать гостеприимство, расстроит Авраама? Понятно, что — знал. Зачем же тогда понадобилось «беспокоить» солнце и столь сильно накалять атмосферу? В Талмуде (трактат Таанит, лист 25) рассказывается о раби Ханине бен Доса (великий ученый Торы, 1-й век), который жил в невероятной бедности. Но вот на Небесах сжалились над праведником и послали ему золотую ножку от стола. Жена раби Ханины отказалась принять этот подарок. Она увидела во сне, что стол, ножку от которого они получили, находится в Будущем мире. И все праведники там будут сидеть за золотыми столами о четырех ногах, а ее с мужем усадят за этот трехногий. Раби Ханина бен Доса помолился Всевышнему, и Тот вернул ножку на место. А раби Ханина и его жена продолжили жить в нищете. Но ведь если бы они оставили золотую ножку себе, то не только перестали бы влачить нищенское существование, но смогли бы еще исполнить заповедь о цедаке (пожертвование на высокие, благородные цели) гораздо лучше, нежели исполняли ее, не имея ни гроша за душой.  Получается, что в вопросе цедаки, любой богач — в выигрышном положении, по сравнению с бедняком. Ведь он располагает гораздо большими средствами.   Но на самом деле все обстоит в точности до наоборот. Богач никогда не сможет выполнить заповедь цедаки наилучшим образом. Ведь ему будет, пусть хотя бы чуть-чуть, но все же — жаль своих денег. Или же он придержит часть и даст меньше, чем нужно. Или — пропустив положенный срок. А может быть — даст, сколько положено и в срок, но — не с самым приветливым выражением лица. И т.п.  Бедняк же, у которого нет вообще ничего, не только на цедаку, но даже на пропитание собственной семье — искренне стремится исполнить эту важную заповедь наилучшим образом.  — Если бы у меня были хоть какие-то средства, я бы от всего сердца помогал неимущим, — думает он. Человеку, который решил совершить доброе дело или исполнить заповедь, но не смог по независящим от него причинам — засчитывается, как будто он все сделал, причем в самом лучшем виде. Значит, бедняк, жаждущий дать цедаку и страдающий от того, что не в состоянии это сделать — все-таки запишет эту заповедь на свой счет.  Своими добрыми делами и милосердием, Авраам был известен на весь мир. Тем не менее, какие-то микроскопические погрешности в исполнении заповеди о цедаке, скорее всего, у него были. Заповедь о гостеприимстве он выполнял на высочайшем уровне, но все же — не на самом высоком. Ведь нет предела для совершенства. Всевышний же хотел наградить Авраама за выполнение заповедей по самому высшему «тарифу». Поэтому Он устроил такую жаровню, что люди сидели по домам и боялись нос высунуть наружу. Не было путников. Стало быть, Аврааму некому было оказывать гостеприимство. Авраам изнывал от нереализованного желания творить добро. Поэтому все заповеди, связанные с добрыми делами, были ему засчитаны, как будто бы он в совершенстве их исполнил. Теперь, когда желание Всевышнего было удовлетворено, настало время удовлетворить и желание Авраама. Поэтому к нему тут же были отправлены гости.   на основе комментария рава Йонатана Эйбшица (великий Учитель, автор десятков книг по всем разделам Устной и Письменной Торы; Польша – Германия, первая половина 18-го века)       2. По усилиям — и награда   Отличительным качеством Авраама было милосердие, желание творить добро (на иврите — хесед). И хотя Авраам всю свою жизнь посвятил добрым делам, в Торе о них рассказывается лишь дважды. Это — гостеприимство, оказанное трем малахим (мн. ч. от слова малах, в условном переводе — «ангел»), явившимся к Аврааму под видом путников. Как написано: «И поднял он глаза свои и увидел: вот три путника стоят над ним... и побежал им навстречу... и поклонился он до земли» (Берешит, гл. 18, ст. 2). И еще — когда Авраам «посадил сад в Беэр Шеве и стал провозглашать там Имя Всевышнего» (Берешит, гл. 21, ст. 33). В Талмуде (трактат Сота, лист 10) разъясняется, что Авраам открыл в Беэр Шеве нечто вроде постоялого двора. Он принимал на ночлег путников, кормил и поил их. А когда те благодарили его за радушный прием, он отвечал: — Все это — не мое, мне здесь ничего не принадлежит. У мира есть Хозяин, Его и благодарите!  И люди восхваляли Всевышнего. Так продолжалось десятки лет. За это время Авраам приблизил к Творцу и Его Торе множество разного люда: нищих, бредущих в поисках пропитания, мелких торговцев, богатых купцов, знатных вельмож... Обо всем этом в Торе написано только в одной фразе, да и то — намеком. Визит же трех малахим — событие, может, и значимое, но — разовое. Однако описан он в мельчайших подробностях, с указанием всех деталей, включая меню трапезы, которой Авраам их попотчевал. В Беэр Шеве Авраам устроил тысячи трапез, после которых люди обретали веру в Творца. О них не сказано — ни слова. Прием, устроенный Авраамом для малахим, не нуждающихся ни в пище, ни в отдыхе — не просто вошел в историю (в Тору). Но каждое действие, совершенное во время этого знаменательного приема — оставило свой отпечаток на дальнейшей судьбе потомков Авраама. В Талмуде (трактат Бава Меция, лист 86) говорится, что все, что Авраам сделал для малахим — то же самое Всевышний впоследствии сделал для его потомства. И еще сказано (там же), что, благодаря молоку и маслу (которыми Авраам кормил малахим), сыны Израиля удостоились мана (см. на сайте ответ «Что такое «ман» (манна)?», № 706). Когда гости ели, Авраам стоял и прислуживал им. А его потомки, в заслугу этого — удостоились облачного столба, который защищал их во время перехода по пустыне. Слово «омед» (в переводе — «стоит») состоит из тех же букв, что и слово «амуд», что в переводе означает — «столб». Авраам предложил своим гостям «взять немного воды» (Берешит, гл. 18, ст. 4). И Всевышний позаботился о том, чтобы у евреев в пустыне — всегда была вода. Куда бы они ни шли, их сопровождал источник Мирьям.    Возникает вопрос: что в этом визите малахим было такого особенного, чего не было во всех добрых делах Авраама за всю его жизнь? Этот описание из Торы учит нас очень важному правилу, состоящему в том, что ценность поступка человека зависит от приложенных им усилий и вложенных им затрат.  Малахим предстали перед Авраамом на третий день после того, как он сделал себе обрезание. Тогда организм наиболее ослаблен, и боль достигает своего максимума. Каждый шаг, каждое движение отзывались болью. Но по Аврааму этого не было заметно. Он преодолевал боль и слабость, но со стороны, никому и в голову не приходило, что почти столетний Авраам испытывает невероятные физические страдания. Такая самоотверженность, такое самообладание — дорогого стоят. Поэтому Авраам и удостоился столь высокой награды.   на основе комментария рава Шломо Залмана Ойербаха (один из самых авторитетных раввинов в вопросах Галахи во второй половине 20-го века, автор книги «Мэорей Эш», глава йешивы «Коль Тора»; Иерусалим, 1910-1995 гг.)     3. Реш Лакиш против Емели   Авраам на третий день после обрезания, когда боль особенно сильна — спешит пригласить к себе в гости случайных путников, которых он увидел невдалеке от своего шатра. Как сказано: «И поднял он глаза свои и увидел: вот три путника стоят над ним... и побежал им навстречу... и поклонился он до земли» (Берешит, гл. 18, ст. 2). Всевышний очень высоко оценил стремление Авраама, невзирая на боль, оказать гостеприимство. За это и он, и его потомки после него, унаследовавшие это качество, получили награду. Всевышний любит, когда человек не просто выполняет заповедь или совершает доброе дело (хотя уже только это, само по себе, тоже имеет ценность), но — прилагает к этому усилия.  Любитель лежать на печи, герой русских сказок Емеля — явно не снискал бы расположение Творца. Поэтому этот столь почитаемый носителями чуждой нам культуры персонаж (по большому счету — смешной и жалкий) — не нашел отражения в еврейских сказаниях.   Не секрет, что мы родились вдали от своей земли, на чужбине. И та культура, даже помимо нашей воли — впиталась, оставила в нас какой-то след. Поэтому очень важно сейчас — впустить в себя традицию отцов, древнюю и родную. Рассмотрим еще один пример, когда поступок человека оценивается по затраченным усилиям. В начале Мегилат Рут (книга Рут) рассказывается о том, как моавитянка Рут решила пройти гиюр и присоединиться к еврейскому народу. «Твой народ — это мой народ, — говорит она. — И твой Всевышний — также и мой!» (гл. 1, ст. 16). Наоми, ее свекровь, поначалу отговаривала Рут от этого шага. Но затем (удивительное дело!), увидев, «что та настаивает на том, чтобы идти с ней, перестала отговаривать ее» (там же, ст. 18).  В оригинале этой фразы использовано слово — «митамецет». Мы перевели его здесь, как — «настаивает» (Рут настаивает на том, чтобы идти с Наоми). Такой перевод — более гладкий. Но на самом-то деле выражение «митамецет» означает — «прилагает усилия». Когда Наоми поняла, что Рут прилагает усилия (митамецет), чтобы пройти гиюр, она прекратила ее отговаривать.  В Талмуде (трактат Берахот, лист 61) Учителя сравнивают дурное начало человека (на иврите — йецер ha-ра) с приставучей мухой, которая сидит между двумя половинками сердца. Оно (дурное начало) сперва пытается подбить человека на прегрешение, но если тот оказывается «твердым орешком» и сразу не поддается — йецер ha-ра меняет направление (заходит со стороны другой половинки сердца) и предлагает ему... выполнить заповедь. И если человек уступит, то вскоре поймет, что от заповеди была только обертка. А под этой красивой оберткой таились (то, на что так любит садиться муха) — очень непорядочные поступки.   Когда человек собирается совершить некий поступок и сомневается, продиктован он добрым советником (йецер hа-тов) или нашептан дурным началом, ему следует прислушаться к себе, к своему телу. Если ноги и руки (или другие органы) так и рвутся в бой, значит, нужно не идти у них на поводу, но — призадуматься. Человеческое тело было сотворено из праха земного, в него же оно и держит свой путь. И все его органы — «настроены» на земное, сугубо материальное. Поэтому было бы странным, если бы их вдруг заинтересовала духовная заповедь, не имеющая никакого отношения к материи. На выполнение заповеди ноги идут с трудом, с неохотой, преодолевая свое естество. И если они вдруг сделались легкими и проворными — жди подвоха, ловушки, подстроенной дурным началом. В Талмуде (трактат Бава Мециа, лист 84) описывается удивительный случай, произошедший с Реш Лакишем (раби Шимон бен Лакиш; величайший Учитель Талмуда в Эрец Исраэль, 3-й век). Когда-то он был разбойником и обладал недюжинной силой и ловкостью — качествами, весьма полезными в его «ремесле». Тело поддерживало Реш Лакиша в его разбойничьих устремлениях, так, что он с легкостью мог перемахнуть через реку Иордан. Но вот, повстречал он раби Йоханану (величайший мудрец Торы, который станет Реш Лакишу учителем, напарником в учебе и шурином). В их первую встречу раби Йоханан убедил Реш Лакиша оставить разбойничью стезю и принять на себя Тору и заповеди. Реш Лакиш вернулся к Творцу (сделал тешуву). Но вернуться назад через Иордан уже не сумел. Тело, которое с такой легкостью подчинялось разбойнику — отказалось помогать человеку, пожелавшему встать на путь Торы. Все его члены вдруг отяжелели, словно налились свинцом. Дерзкий разбойник Реш Лакиш пользовался симпатией у материальности. Но к раби Шимону бен Лакишу она потеряла всякий интерес. Теперь вернемся к Рут. В Торе не случайно, когда говорится о ней, употреблено слово «митамецет». Она — «митамецет лалехет — прилагает усилия к тому, чтобы идти. Когда Наоми увидела, что Рут, которая моложе ее, вынуждена прилагать усилия, чтобы идти за ней, она поняла, что ее желание пройти гиюр и присоединиться к еврейскому народу — искреннее. Ведь ее молодое тело сейчас — против нее.  Эта же логика применима и к Аврааму. Усилия, которые он приложил, невзирая на боль и слабость, подняли выполнение заповеди гостеприимства на такую запредельную высоту, что и его потомки удостоились награды за это.   на основе комментария Виленского Гаона (раби Элиягу из города Вильно, Литва, 18-й век; назван Гаоном — почетнейший титул — за исключительные знания всех разделов Торы и праведность)      4. Авраам хотел защитить Адама от малахим   Итак, к Аврааму, как сказано в нашей недельной главе, пришли трое малахим (мн. ч. от слова малах, в условном переводе — «ангел»).  В Талмуде (трактат Рош hа-Шана, лист 11) говорится, что этот значимый визит состоялся в праздник Суккот. Принимая гостей, Авраам усаживает их под деревом. И он, как написано, говорит им: «И отдохните под деревом» (Берешит, гл.18, ст.4). Учителя в Мидраше (Мидраш Раба на книгу Берешит, гл. 14) уточняют, что Авраам разместил своих гостей в сукке. И это не удивительно, ведь на дворе был Суккот, а одна из заповедей этого праздника — есть и спать под сенью сукки. Удивительно другое — сукка под деревом считается непригодной для исполнения заповеди.  Ведь в Талмуде (трактат Сукка, лист 9) ясно указывается — «Поставил сукку под деревом — это все равно, что соорудил ее внутри дома». Зачем же Авраам усадил гостей в непригодной сукке? Впрочем, Рава (величайший Учитель Талмуда; Вавилон, 4-й век) на том же листе трактата Сукка отмечает, что сукка все же будет пригодной, если дерево дает мало тени.  Авраам соорудил сукку под деревом, использовав в качестве схаха (покрытия сукки, ее крыши), его не слишком густые ветки. В принципе веви, растущие на дереве — не пригодны для схаха. Но если их мало, и тень они почти не создают, а большую часть схаха составляют ветки срезанные — такой суккой разрешено пользоваться в праздник. Авраам к немногочисленным веткам, растущим на дереве, добавил большое количество срезанных веток. Таким образом, его сукка все же была вполне кашерной (пригодной для использования) суккой. В Шульхан Арухе (Кодекс еврейских законов; раздел Орах Хаим, гл.626, п.1) сказано, что в случае, если пригодного схаха больше, чем непригодного (с точки зрения Галахи — еврейского закона), непригодным можно пренебречь, будто его и нет вовсе. Но ведь запрещено изначально использовать что-то запрещенное, непригодное — с тем, чтобы потом добавить много разрешенного и запрещенным пренебречь. Устранять влияние запрещенного путем смешивания с разрешенным, заметно превосходящим его по количеству, можно, только если запрещенное было использовано по ошибке. В нашем случае, только если сукка по недосмотру или недоразумению была построена под деревом — разрешено исправить эту неосознанную ошибку, добавив к схаху срезанные ветки. Однако Авраам сознательно соорудил сукку под деревом (такое впечатление создается, по крайней мере, при прочтении Мидраша). Но разве он мог так поступить? Чем вызвано столь странное поведение? Авраам старался не ради себя, не ради собственного удобства. Всю свою жизнь он пытался исправить прегрешения первого человека — Адама.  Адаму поклонились малахим, приняв его за Всевышнего. Так Адам стал прообразом языческого идола.  Отказавшись поклониться идолу Нимрода и сойдя из-за этого в огненную печь, Авраам исправил (искупил) это прегрешение. Но за Адамом числился еще один проступок, гораздо более серьезный — он съел запретный плод с дерева познания. Чтобы исправить это прегрешение, Авраам и воспользовался растущим у него деревом. Адам не был заурядным нарушителем, он не мог «просто так» преступить запрет Творца. Что же он сделал? Смешал запретный плод со всеми прочими фруктами Ган Эдена (в условном переводе — райский сад), разрешенные ему в пищу. Адам считал, что теперь, когда запретный плод в меньшинстве, запретом на него можно пренебречь. Но не тут-то было. Малахим обвинили Адама в изначальном пренебрежении запретом. А это делать нельзя. Пришедших к Аврааму малахим не случайно было трое. Трое образуют — бет дин (раввинский суд). В книге Зогар говорится, что они прибыли, чтобы обсудить с Авраамом закон, согласно которому был осужден Адам. Вы обвиняете Адама в том, что он намеренно смешал запрещенный плод с разрешенными плодами? Он намеренно нарушил правило, требующее изначально не пренебрегать исуром (тем, что запрещено)? Но, ведь вы (малахим) — тоже его нарушили. Вы ели в сукке, в которой изначально пренебрегли непригодным схахом. И если вы сами нарушили установление — вы не вправе обвинять в его нарушении других. А значит, не вправе обвинять Адама.    на основе комментария рава Зелига Маргалийот (автор книги «Кесеф Нивхар»; Иерусалим, 1894-1967 гг.)     5. Почему Авраам не сидел в сукке   В Торе написано, что Авраам разместил пришедших к нему гостей под деревом (Берешит, гл.18, ст.4).. А В своем комментарии Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век) подтверждает, что речь в тексте Торы действительно идет именно о дереве. Что же нам тогда добавляет комментарий Раши?  Дело в том, что слово «дерево» может употребляться и в обобщающем смысле. К примеру, деревянная беседка — тоже, в какой-то степени, дерево. Значит, Раши хотел подчеркнуть, что Авраам усадил своих гостей именно под живым деревом, а не под деревянной балкой или навесом. Кроме того, в нашем фрагменте, дерево обозначено словом «эц» с определенным артиклем «hа» (hа-эц), что дает намек на дерево познания. Как сказано: «Дерево (в оригинале — hа-эц), которое посреди сада» (Берешит, гл. 3, ст. 3). Это свидетельствует о намерении Авраама исправить ошибку Адама, связанную с плодом того дерева. Раши же в своем комментарии, для обозначения дерева, использует слово — «илан». Гематрия (числовое значение) этого слова (илан) составляет — 91. Точно та же гематрия и у слова — «сукка». Таким образом, обнаруживается связь комментария Раши с тем, о чем говорится в Мидраше (Мидраш Раба на книгу Берешит, гл. 14). А в Мидраше написано, что Авраам усадил своих гостей в сукке. Число 91 на иврите можно обозначить буквами «цади» и «алеф». Соединив их, получаем слово «це», что в переводе означает — «выйди». В нашей традиции есть правило, согласно которому гостю следует делать все, что ему велит хозяин. Но вот выполнять приказ «Це!» («уходи!») он — не обязан. То есть, если хозяин дома говорит гостю: «сядь здесь» — тому надо сесть на указанное место. Если затем хозяин передумает и скажет: «Иди и встань вон там — гость и тут  должен подчиниться его воле. Но если после этого хозяин крикнет: «А теперь — пошел вон! (це!)» — гость вправе проигнорировать эти слова хозяина.      В Суккот это правило получает неожиданную трактовку. Если тебе довелось быть в гостях, ты можешь воспользоваться всем, что хозяин предоставит в твое распоряжение — едой, питьем, кроватью, даже лулавом (о значении слова лулав — см. на сайте в материалах, посвященных празднику Суккот). Но сукку каждому лучше сделать самому (или, хотя бы принять участие в ее сооружении). Все, что хозяин тебе дает — бери, кроме «це», то есть — кроме сукки (см. выще). Но вернемся к Аврааму. Вы, полагаю, обратили внимание на то, что в нашем фрагменте написано, что, поджидая гостей, Авраам сидел у входа в шатер (Берешит, гл. 18, ст. 1).  В связи с этим возникает вопрос: если это происходило в Суккот — почему он не сидел в сукке, как все праведные евреи? Ответ содержится в продолжении фразы: «…потому что было очень жарко» (там же). Авраам страдал от жары (заметим, что он, вдобавок испытывал физическую боль, ведь дело было на третий день после обрезания). А тот, кто страдает сидя в сукке, или испытывает серьезные неудобства — освобождается от выполнения этой заповеди, как сказано в одном из комментариев к Шульхан Аруху (раздел Орах Хаим, гл. 639, п.7). И если кто-то, невзирая на неудобства все равно упорно продолжает сидеть в сукке — он не получает никакой награды за это и считается невеждой.   Это — если он один. Но ситуация в корне меняется, когда к нему приходят гости. Как-то в Суккот, раби Хаима-Ойзера Гроджинского посетил гость. Раби Хаим неважно себя чувствовал и решил, что он освобожден от нахождения в сукке. Поэтому гостю накрыли стол в сукке, а рабби Хаиму-Ойзеру — в доме. Гость сидел один-одинешенек, и кусок ему в горло не лез. Вдруг неожиданно раби присоединился к нему. Гость очень обрадовался, но сделал подобающе серьезное лицо и спросил: — Ведь рав плохо себя чувствует, а значит — освобожден от выполнения заповеди сидеть в сукке? — То, что я простудился, действительно позволяет мне находиться в доме, — ответил рав Хаим-Ойзер, — но ни в коем случае не освобождает от других заповедей. И заповедь гостеприимства для меня никто не отменял. Всевышний увидел, что Авраам страдает и послал ему гостей. Тогда у Авраама появилась заповедь о гостеприимстве, выполняя которую, он заодно получил возможность и выполнить заповедь о сукке. И, соответственно — получить награду еще и за это.   на основе комментария рава Исраэля Тауба (автор книги «Диврей Исраэль», Польша, 1848-1920 гг.)      Прочесть двадцать второй цикл обсуждения Прочесть двадцать первый цикл обсуждения Прочесть двадцатый цикл обсуждения Прочесть девятнадцатый цикл обсуждения Прочесть восемнадцатый цикл обсуждения Прочесть семнадцатый цикл обсуждения Прочесть шестнадцатый цикл обсуждения Прочесть пятнадцатый цикл обсуждения Прочесть четырнадцатый цикл обсуждения Прочесть седьмой цикл обсуждения Прочесть шестой цикл обсуждения Прочесть пятый цикл обсуждения Прочесть четвертый цикл обсуждения Прочесть третий цикл обсуждения Прочесть второй цикл обсуждения Прочесть первый цикл обсуждения