Двадцать второй цикл обсуждения (видео) Прочесть двадцать второй цикл обсуждения Прочесть двадцать первый цикл обсуждения Прочесть двадцатый цикл обсуждения Прочесть девятнадцатый цикл обсуждения Прочесть восемнадцатый цикл обсуждения Прочесть семнадцатый цикл обсуждения Прочесть шестнадцатый цикл обсуждения Прочесть пятнадцатый цикл обсуждения Прочесть четырнадцатый цикл обсуждения Прочесть седьмой цикл обсуждения Прочесть шестой цикл обсуждения Прочесть пятый цикл обсуждения Прочесть четвертый цикл обсуждения Прочесть третий цикл обсуждения Прочесть второй цикл обсуждения Прочесть первый цикл обсуждения ГЛАВА «Вайера»   Место в Торе: Книга Берешит, гл. 18, ст. 1 — гл. 22, ст. 24 Почему она так называется? В первой фразе главы сказано: “И открылся ему (Аврааму) в дубраве Мамре...”. Открылся на иврите - вайера. Обсуждение главы Вайера   1. Сукка: только для порядочных людей   Когда к Аврааму пришли гости, он пригласил их отдохнуть в сукке. Как написано: «И прилягте под деревом» (Берешит, гл. 18, ст. 4). В Талмуде (трактат Рош hа-Шана, лист 11) говорится, что это происходило в Суккот. Как мы видим, Авраам принимал гостей в сукке, находящейся под деревом.  Но разве можно строить сукку под деревом? Ведь сказано в Талмуде (трактат Сукка, лист 9): «построил сукку под деревом — все равно, что соорудил ее внутри дома».  Как известно, сукка — это жилище, которое в дни праздника Суккот становится основным, и должно оно располагаться под открытым небом. Так что, даже ветви дерева считаются помехой. Впрочем, нам предстоит разобраться и в таком вопросе: кому разрешено находиться в сукке? Сукка обладает определенной святостью. Ее святость, как сказано в Талмуде (трактат Сукка, лист 9), в какой-то мере сопоставима со святостью праздничного приношения — приношения под названием хагига. И точно так же, как далеко не каждый может прикасаться к хагиге — всякому разрешено входить в сукку. Поэтому, если еврею необходимо переговорить с идолопоклонником, еврей должен выйти и разговаривать с ним снаружи, не приглашая его в сукку. Нога необрезанного чужака не должна ступить под сень сукки. Известно, что к Аврааму в тот день пришли в гости малахим (в условном переводе — «ангелы»). Под видом местных жителей. А потому Авраам не знал, кто ищет его гостеприимства: язычники или приличные, богобоязненные люди. И не был уверен, можно ли пускать их в сукку. Поэтому он устроил для них сукку под деревом В принципе сукку под деревом можно сделать вполне пригодной. Для этого нужно, чтобы схах сукки (верх сукки, как бы ее крыша) состоял не только из ветвей растущего дерева, но и из срубленных веток. Причем срубленных должно быть — больше. Авраам смешал растущие ветви дерева со срубленными, и, поскольку срубленные — превалировали, они как бы упразднили (на иврите — битуль бе-ров) растущие из ствола, и тем самым превратили непригодную сукку — в кашерную (то есть — пригодную для использования в Суккот). Как это помогло Аврааму? Раби Йосеф бар Меир Теомим (известен и как При Мегадим — выдающийся галахический авторитет; Германия, вторая половина 18-го века) пишет, что принцип битуль бе-ров (упразднение запрещенного, когда разрешенное преобладает над ним) распространяется только на сынов Израиля, которые верят в Единого Творца. Таким образом, по расчетам Авраама, если к нему пришли приличные, богобоязненные люди — они будут сидеть в настоящей, кашерной сукке. Но, если гости окажутся необрезанными, чужаками, идолопоклонниками — для них сукка останется непригодной, ибо на них принцип битуль бе-ров — не распространяется. Поэтому и в таком случае Авраам не нарушил запрет на приглашение в сукку чужака. на основе комментария рава Ицхака Айзика Вайса (главы хасидской общины города Спинка, Австро-Венгрия – Румыния, 1874-1944 гг.)       2. У Авраама даже малахим (ангелы) ели   Авраама навестили малахим (множественное число от слова малах, в условном переводе — «ангел») под видом бедуинов-кочевников. Авраам накрыл стол для гостей и кормил их обедом. Как сказано: «И он стоял над ними, а они ели» (Берешит, гл. 18, ст. 8). Но разве малахим питаются обычной земной пищей? Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век) в своем комментарии пишет, что малахим только делали вид, но на самом деле — не ели. Источник этого комментария находим в Талмуде (трактат Бава Меция, лист 86). Однако в Мидраше Тана де-Бей Элияhу Учителя открывают иную грань Истины. В заслугу праведности Авраама, из уважения к его труду, — говорят они, — Всевышний сделал так, что малахим смогли поесть у Авраама, как люди, по-настоящему. Значит, слова «и Он стоял над ними» относятся к Всевышнему. Творец стоял над малахим и изменял реальность. Таким образом, чтобы у тех появилась возможность есть человеческую пищу. В Мидраше Раба (на книгу Шемот, гл.28) рассказывается, что Моше, когда он поднялся в Высшие духовные миры, чтобы получить Тору, атаковали малахим. Тогда Всевышний сделал так, чтобы Моше был похож на Авраама и сказал малахим: «Разве он не кормил вас, когда вы пришли к нему под видом гостей?!». И обращаясь к Моше, произнес: «Ты получаешь Тору в заслугу Авраама, творившего добро (на иврите — хесед)». В трактате Авот де-раби Натан (составлен великим Учителем раби Натаном — Эрец Исраэль, 2-й век) говорится, что Авраам всегда ждал гостей и был рад их приходу. Более того, он ежедневно прогуливался вокруг дома, высматривая путников, бедняков, нищих — тех, кто нуждался в заботе и помощи. Угощая бедняков, которые всю свою жизнь питались грубым хлебом, состоящим наполовину из отрубей и жмыха, Авраам приносил им мягчайший каравай из тонкой муки. Тех, кто ни разу не пробовал мясо — Авраам кормил отборным мясом. И наливал хорошее, выдержанное вино тем, кто никогда не пил ничего, кроме воды. Но ведь если человек привык к простой скудной пище, то дорогие, изысканные блюда, да еще в изобилии, могут, казалось бы, ему и навредить. Хесед Авраама был так велик, так совершенен, что у него была способность наделять людей возможностью принять то добро, которым он одаривал их. Самое приятное застолье не принесет ни пользы, ни радости человеку, страдающему несварением желудка. Но хесед Авраама творил чудеса. В его доме, наполненном до краев любовью и добром, у человека не только вырастали крылья, но, если требовалось — мог вырасти и новый желудок. Теперь вернемся к трапезе малахим в сукке Авраама. Написано: «И он стоял над ними, а они ели». Выше было сказано, что стоял над ними сам Творец. Шехина (Присутствие Всевышнего), безусловно, осеняла Авраама и его сукку. И Авраам, олицетворение добра и любви — прилепился к Творцу. Благодаря ему, материальная пища стала на тот момент пригодной для малахим. Наш низший мир приобрел силы, позволившие воздействовать на силы духовные. Открылась возможность получения Торы в нашем материальном мире. Теперь решения, принятые Мудрецами Израиля, раввинскими судами (бет динами; в единственном числе — бет дин) имеют силу не только на земле, но воздействуют и оставляют отпечаток в духовных глубинах мироздания. на основе комментариев рава Натана-Цви Финкеля (глава йешивы «Слободка», Литва, конец 19-го века) и рава Шмуэля-Яакова Бронштейна (глава йешивы «Кирьят Мелех», Израиль, наше время)     3.  Ишмаэль — непокорный сын? Ишмаэль, изгнанный из отчего дома умирал от жажды в пустыне. Но в последний момент Всевышний послал ему спасение. И в Торе об этом читаем: «Потому что услышал Всевышний голос отрока оттуда, где он сейчас» (Берешит, гл. 21, ст. 17). В словах «там, где он сейчас», — объясняет Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век), — содержится важнейший принцип еврейского правосудия. Человека, как говорят в Талмуде наши Учителя (трактат Рош hа-Шана, лист 16), следует судить, исходя из тех поступков, которые он совершает теперь, но — не на основании того, что он сделает в будущем.  Малахим (множественное число от слова малах; в условном переводе — «ангел») выступили против Ишмаэля. — Властелин мира! — говорили они, обращаясь к Творцу. — Тому, чьи потомки будут изнурять твоих сыновей жаждой, ты даешь источник воды? И действительно, когда евреев, плененных вавилонским царем Невухаднецаром (в русской транскрипции часто — Навуходоносор) вели в изгнание, они, изнуренные жаждой, думали, что сыновья их дяди Ишмаэля сжалятся над ними. Как сказано в Танахе: «Пророчество об Араве... Навстречу жаждущему вынесите воды» (книга пророка Йешаягу, гл. 31, ст. 13-14). И арабы действительно вышли навстречу измученным пленникам. Они принесли им мясо, соленую рыбу и мехи, наполненные… горячим воздухом. Когда человек, мучимый жаждой, припадал к устью такого «сосуда», горячий воздух, вместо воды, попадал в его тело, и человек умирал. Это и подразумевали малахим, взывая к Творцу. На что Всевышний возразил им: — Но сейчас, в данную минуту, разве виноват в чем-то Ишмаэль? — Сейчас пока еще — не виновен, — согласились малахим. — По нынешним поступкам, — заключил Всевышний, — сужу Я его!  В книге Дварим (гл. 21, ст. 18-21 — недельная глава Ки Теце) говорится о непокорном, «бунтующем» сыне (на иврите — бен сорер). И дается предупреждение, что наглое, неподобающее поведение в юности — неминуемо приводит на путь грабежа и разбоя. И как следствие — к смертной казни. Так пусть же он умрет уже сейчас, пока еще не успел «наломать дров», — провозглашает Тора (подробнее об этом — см. на сайте в обзоре листа 69 трактата Талмуда Сенгедрин и в заключительной части ответа «Что значит почитание родителей и как исполнять эту заповедь в 21 веке?», № 3802). То есть, мы видим, что в случае с непокорным сыном, Тора не руководствуется принципом «там, где он сейчас», но судит о будущем.  Почему же тогда к Ишмаэлю — иное отношение? Ответ на этот вопрос дает в своем комментарии к трактату Рош hа-Шана (лист 16) Магарша (комментатор Талмуда, Польша, 16-й век). Непокорного сына, — пишет он, — действительно судят за будущее, но — за его будущее. Ишмаэля же малахим пытались осудить за будущее его потомков. Но принцип «там, где он сейчас» — не позволил это сделать. Ведь человек несет ответственность только за свои поступки, но не за поступки своих потомков. Тогда почему малахим все же попытались осудить Ишмаэля за то, что лично он не только никогда не совершал, но не совершит и в будущем? Ишмаэль в тот момент, конечно же, не заслуживал смерти. Но и чуда, ради его спасения, по мнению малахим — тоже не заслуживал. Ведь если бы Ишмаэль все же умер от жажды в пустыне, у него не было бы сыновей, потомки которых убивали евреев. Найди он сам воду — мы, конечно, не стали бы у него ее отнимать, — размышляли малахим. — Но совершать чудо, специально создавать для него источник в пустыне — не слишком ли много чести для того, чьи потомки будут убивать евреев!?  Но Всевышний знал, что Ишмаэль уже успел отложить семя, из которого родится потомство. Так что, останется Ишмаэль жить или нет — судьбу евреев, убитых его потомками, не изменишь.  Теперь нам ясна разница между бен сорером и Ишмаэлем. Смерть избавляет непокорного, строптивого сына от страшных преступлений, на которые он пойдет в будущем. В случае с ним, по закону Торы, зная, в кого он превратится потом — можно вынести ему смертный приговор. Ради спасения его будущих жертв. Да и ради него самого — тоже. Но смерть Ишмаэля никого уже спасти не могла. И была бы напрасной. Поэтому Всевышний ее и предотвратил.  Есть и еще одно различие: в случае с Ишмаэлем, решение принимал Всевышний, а дело непокорного сына должно рассматриваться в земном суде. на основе комментариев Магарши (комментатор Талмуда, Польша, 16-й век) и рава Иегуды-Арье-Лейба Алтера (Гурский Ребе, известные и как Сфат Эмет, Польша, 19 в.)    4. Исполняешь сам — можешь учить других   В Торе читаем, как Авраам объясняет Авимелеху, правителю города Герара (в юго-западной части Эрец Исраэль), почему Сара назвала его (Авраама) братом. «И было, когда странствовать послал меня Всевышний из дома отца моего, — говорит он, — я сказал ей: Вот милость, которую сделай мне — куда бы мы ни пришли, скажи обо мне: мой брат он» (Берешит, гл. 20, ст. 13). Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век), рассматривая этот фрагмент, упоминает перевод Онкелоса (великий Учитель Торы времен написания Мишны, 2-й век; был гером — неевреем, который принял еврейство; племянник римского императора Тита). И отмечает, что его перевод Торы со святого языка иврита на арамейский (как, собственно, любой перевод, на любой язык) — одновременно содержит в себе и комментарий. И что этот отрывок Онкелос перевел так, как счел нужным. Известно, что перевод Онкелоса, уровень которого в постижении Торы был очень высок, в основном все-таки — перевод. Однако в нашем фрагменте у Онкелоса написано так: «Когда народы, заблуждаясь, служили идолам, Всевышний взял меня из дома моего отца». И это уже в большей степени — комментарий. Почему же именно здесь Онкелос несколько отошел от буквального перевода? У человека цельного, совершенного, Человека с большой буквы — слова не расходятся с делами. В Мишне, в трактате Пиркей Авот («Наставления отцов») сказано: «Благословен Тот, Кто избрал их и их учение!» (гл. 6). Речь здесь о наших великих Учителях, учение которых легло в основу Талмуда. Все, чему они учили других, они, в первую очередь — исполняли сами. Например, великий Ѓилель (выдающийся Учитель Мишны, 1-й век) наставлял, что тот, кто любит людей и приближает их к Торе — из учеников и последователей Аарона (трактат Авот, гл. 1, мишна 12). Сам Ѓилель, безусловно, соответствовал этому определению. Один человек на спор пытался, когда Ѓилель был в бане, вывести его из себя, задавая ему бессмысленные вопросы. Но Ѓилель терпеливо и очень вежливо отвечал наглецу, и в каждом его ответе сквозила любовь и забота. Известна также история о нееврее, который пришел к Ѓилелю и потребовал обучить его Торе, пока он будет стоять на одной ноге. Но и это не рассердило Ѓилеля, а его ответ вошел в сокровищницу мировой культуры. «Не делай другому то, что не любо тебе самому, — сказал он. — В этом — вся Тора. А теперь иди и учись!».  Составители Талмуда были едины со своим учением. Но вернемся к переводу Онкелоса. В этом переводе-комментарии Авраам объясняет Авимелеху так: «Когда народы, заблуждаясь, служили идолам, Всевышний взял меня из дома моего отца». Предыдущая недельная глава Торы (Лех леха) начинается с адресованного Аврааму повеления Всевышнего — оставить отчий дом, наполненный идолами. Похожая судьба была и у самого Онкелоса. Он, племянник римского императора, рос в богатстве и роскоши, его будущее было обеспечено. Но он выбрал в жизни совсем иной путь — присоединился к гонимому народу. Отвергнув, заполонившее мир идолопоклонство, он выбрал Свет Торы. И вот, взлелеянный римской аристократией принц, ведомый любовью к Творцу, бросает все и шагает в неизвестность, которая была, как оказалось — вечностью.  Это и имел в виду Раши, когда написал, что Онкелос перевел рассматриваемый нами фрагмент так, «как счел нужным». Ибо писал о том, что произошло в жизни с ним самим. на основе комментария рава Меира Шапиро из Люблина (глава йешивы «Хахмей Люблин», Польша, 1887-1933 гг.)        5. Мера за меру   В начале нашей недельной главы говорится о радушном гостеприимстве, которое оказал Авраам малахим (в условном переводе — «ангелам»), которые посетили его под видом путников. В ответ, Всевышний отплатил потомкам Авраама по принципу мера за меру (на иврите — мида кенегед мида) — за каждое доброе дело, за каждое усилие, что Авраам предпринял для приема гостей. Мы читаем, что Авраам принес им хлеб. За это Всевышний все сорок лет, когда евреи были в пустыне, кормил их маном (на сайте ответ «Что такое «ман» (манна)?», № 706). Авраам предложил малахим отдохнуть под деревом — Всевышний дал евреям заповедь в праздник Суккот жить в сукке (шалаш, построенный по определенным установленным правилам — см. на сайте материалы, посвященные празднику Суккот). Авраам пошел провожать отдохнувших гостей — Всевышний сопровождал сынов Израиля во время Исхода из Египта. Авраам позаботился, чтобы у путников была вода, чтобы омыть ноги, и побежал к стаду крупного скота. За это Всевышний научил его потомков очищению от духовной нечистоты, с помощью растворенного в воде пепла красной коровы (Мидраш Псикта Рабати, гл. 14). Милосердие Авраама, его стремление делать добро передались его потомкам. И Всевышний продолжает платить мерой за меру. Рассказывают, что в городе Прешбург (Братислава) жил один очень богатый еврей, раби Йом Тов Каган. Он преуспевал в делах, и его состояние невероятно множилось. Его немалые средства позволяли ему иметь большой, роскошный дом, чистоту и порядок в котором наводили слуги. По обычаю, установившемуся в Прешбурге, по шаббатам, после вечерней молитвы, евреи, приезжающие в город по делам, собирались у входа в синагогу, и местные жители приглашали их к себе на субботнюю трапезу. Раби Йом Тов старался выходить из синагоги последним. К тому времени гостей, которые выглядели более-менее прилично, уже разбирали. Оставались лишь неопрятные оборванцы, внешний вид которых мог вызвать лишь отвращение. Вот их-то и приглашал Йом Тов Каган на трапезу в свой роскошный дом. Всю дорогу до дома он старался развлечь их беседой, не забывал о них и за столом — расспрашивал, советовал, сочувствовал, шутил и подбадривал. Нередко от этих гостей исходил неприятный запах, многие из них чесались от вшей и блох. Но хозяин, казалось, совсем не замечал этого. Он был столь радушен, что бедняки и нищие на время забывали о своей горькой доле. На исходе Субботы, слуги, ворча, вычищали дорогую мебель, недоумевая, как хозяин не брезгует принимать в своем доме таких людей, которых и людьми-то можно назвать (по их мнению) только с натяжкой. Наступили страшные времена. Фашистская Германия захватила Чехию и Словакию. Раби Йом Тов оказался в концлагере. Началась другая жизнь, разительно отличающаяся от той, к которой он привык. Да и можно ли было назвать такое существование — жизнью? Узников переводили из одного концлагеря в другой. Последним для раби Йом Това стал — Маутхаузен. Испив полной чашей лишения и испытания, он все же остался в живых. Множество чудес произошло с ним в то страшное время. Но он не любил об этом говорить. Впрочем, об одном чудесном обстоятельстве, которое удивляло многих узников, живших в бараке рядом с ним, раби Йом Тов все же поведал. В тяжких условиях лагерной жизни узники, кроме всего прочего, очень сильно страдали от вшей. Они буквально кишели в волосах, на одежде, на теле. И не было никакой возможности избавиться от них. — Я видел, — вспоминает раби Йом Тов, — как люди вокруг меня непрестанно чесались. Но на мне за все это время не было ни одной вши. Раби Йом Тов уверен, что Всевышний расплатился с ним по принципу мида кенегед мида. Он кормил нищих и убогих — и Всевышний не дал ему умереть от голода. Он принимал в своем роскошном доме больных вшивых — и Всевышний берег его от болезней и вшей…   на основе комментария рава Ицхака Зильберштейна Автор текста Мордехай Вейц ГЛАВА «Вайера»   Место в Торе: Книга Берешит, гл. 18, ст. 1 — гл. 22, ст. 24 Почему она так называется? В первой фразе главы сказано: “И открылся ему (Аврааму) в дубраве Мамре...”. Открылся на иврите - вайера. Обсуждение главы Вайера   1. Сукка: только для порядочных людей   Когда к Аврааму пришли гости, он пригласил их отдохнуть в сукке. Как написано: «И прилягте под деревом» (Берешит, гл. 18, ст. 4). В Талмуде (трактат Рош hа-Шана, лист 11) говорится, что это происходило в Суккот. Как мы видим, Авраам принимал гостей в сукке, находящейся под деревом.  Но разве можно строить сукку под деревом? Ведь сказано в Талмуде (трактат Сукка, лист 9): «построил сукку под деревом — все равно, что соорудил ее внутри дома».  Как известно, сукка — это жилище, которое в дни праздника Суккот становится основным, и должно оно располагаться под открытым небом. Так что, даже ветви дерева считаются помехой. Впрочем, нам предстоит разобраться и в таком вопросе: кому разрешено находиться в сукке? Сукка обладает определенной святостью. Ее святость, как сказано в Талмуде (трактат Сукка, лист 9), в какой-то мере сопоставима со святостью праздничного приношения — приношения под названием хагига. И точно так же, как далеко не каждый может прикасаться к хагиге — всякому разрешено входить в сукку. Поэтому, если еврею необходимо переговорить с идолопоклонником, еврей должен выйти и разговаривать с ним снаружи, не приглашая его в сукку. Нога необрезанного чужака не должна ступить под сень сукки. Известно, что к Аврааму в тот день пришли в гости малахим (в условном переводе — «ангелы»). Под видом местных жителей. А потому Авраам не знал, кто ищет его гостеприимства: язычники или приличные, богобоязненные люди. И не был уверен, можно ли пускать их в сукку. Поэтому он устроил для них сукку под деревом В принципе сукку под деревом можно сделать вполне пригодной. Для этого нужно, чтобы схах сукки (верх сукки, как бы ее крыша) состоял не только из ветвей растущего дерева, но и из срубленных веток. Причем срубленных должно быть — больше. Авраам смешал растущие ветви дерева со срубленными, и, поскольку срубленные — превалировали, они как бы упразднили (на иврите — битуль бе-ров) растущие из ствола, и тем самым превратили непригодную сукку — в кашерную (то есть — пригодную для использования в Суккот). Как это помогло Аврааму? Раби Йосеф бар Меир Теомим (известен и как При Мегадим — выдающийся галахический авторитет; Германия, вторая половина 18-го века) пишет, что принцип битуль бе-ров (упразднение запрещенного, когда разрешенное преобладает над ним) распространяется только на сынов Израиля, которые верят в Единого Творца. Таким образом, по расчетам Авраама, если к нему пришли приличные, богобоязненные люди — они будут сидеть в настоящей, кашерной сукке. Но, если гости окажутся необрезанными, чужаками, идолопоклонниками — для них сукка останется непригодной, ибо на них принцип битуль бе-ров — не распространяется. Поэтому и в таком случае Авраам не нарушил запрет на приглашение в сукку чужака. на основе комментария рава Ицхака Айзика Вайса (главы хасидской общины города Спинка, Австро-Венгрия – Румыния, 1874-1944 гг.)       2. У Авраама даже малахим (ангелы) ели   Авраама навестили малахим (множественное число от слова малах, в условном переводе — «ангел») под видом бедуинов-кочевников. Авраам накрыл стол для гостей и кормил их обедом. Как сказано: «И он стоял над ними, а они ели» (Берешит, гл. 18, ст. 8). Но разве малахим питаются обычной земной пищей? Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век) в своем комментарии пишет, что малахим только делали вид, но на самом деле — не ели. Источник этого комментария находим в Талмуде (трактат Бава Меция, лист 86). Однако в Мидраше Тана де-Бей Элияhу Учителя открывают иную грань Истины. В заслугу праведности Авраама, из уважения к его труду, — говорят они, — Всевышний сделал так, что малахим смогли поесть у Авраама, как люди, по-настоящему. Значит, слова «и Он стоял над ними» относятся к Всевышнему. Творец стоял над малахим и изменял реальность. Таким образом, чтобы у тех появилась возможность есть человеческую пищу. В Мидраше Раба (на книгу Шемот, гл.28) рассказывается, что Моше, когда он поднялся в Высшие духовные миры, чтобы получить Тору, атаковали малахим. Тогда Всевышний сделал так, чтобы Моше был похож на Авраама и сказал малахим: «Разве он не кормил вас, когда вы пришли к нему под видом гостей?!». И обращаясь к Моше, произнес: «Ты получаешь Тору в заслугу Авраама, творившего добро (на иврите — хесед)». В трактате Авот де-раби Натан (составлен великим Учителем раби Натаном — Эрец Исраэль, 2-й век) говорится, что Авраам всегда ждал гостей и был рад их приходу. Более того, он ежедневно прогуливался вокруг дома, высматривая путников, бедняков, нищих — тех, кто нуждался в заботе и помощи. Угощая бедняков, которые всю свою жизнь питались грубым хлебом, состоящим наполовину из отрубей и жмыха, Авраам приносил им мягчайший каравай из тонкой муки. Тех, кто ни разу не пробовал мясо — Авраам кормил отборным мясом. И наливал хорошее, выдержанное вино тем, кто никогда не пил ничего, кроме воды. Но ведь если человек привык к простой скудной пище, то дорогие, изысканные блюда, да еще в изобилии, могут, казалось бы, ему и навредить. Хесед Авраама был так велик, так совершенен, что у него была способность наделять людей возможностью принять то добро, которым он одаривал их. Самое приятное застолье не принесет ни пользы, ни радости человеку, страдающему несварением желудка. Но хесед Авраама творил чудеса. В его доме, наполненном до краев любовью и добром, у человека не только вырастали крылья, но, если требовалось — мог вырасти и новый желудок. Теперь вернемся к трапезе малахим в сукке Авраама. Написано: «И он стоял над ними, а они ели». Выше было сказано, что стоял над ними сам Творец. Шехина (Присутствие Всевышнего), безусловно, осеняла Авраама и его сукку. И Авраам, олицетворение добра и любви — прилепился к Творцу. Благодаря ему, материальная пища стала на тот момент пригодной для малахим. Наш низший мир приобрел силы, позволившие воздействовать на силы духовные. Открылась возможность получения Торы в нашем материальном мире. Теперь решения, принятые Мудрецами Израиля, раввинскими судами (бет динами; в единственном числе — бет дин) имеют силу не только на земле, но воздействуют и оставляют отпечаток в духовных глубинах мироздания. на основе комментариев рава Натана-Цви Финкеля (глава йешивы «Слободка», Литва, конец 19-го века) и рава Шмуэля-Яакова Бронштейна (глава йешивы «Кирьят Мелех», Израиль, наше время)     3.  Ишмаэль — непокорный сын? Ишмаэль, изгнанный из отчего дома умирал от жажды в пустыне. Но в последний момент Всевышний послал ему спасение. И в Торе об этом читаем: «Потому что услышал Всевышний голос отрока оттуда, где он сейчас» (Берешит, гл. 21, ст. 17). В словах «там, где он сейчас», — объясняет Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век), — содержится важнейший принцип еврейского правосудия. Человека, как говорят в Талмуде наши Учителя (трактат Рош hа-Шана, лист 16), следует судить, исходя из тех поступков, которые он совершает теперь, но — не на основании того, что он сделает в будущем.  Малахим (множественное число от слова малах; в условном переводе — «ангел») выступили против Ишмаэля. — Властелин мира! — говорили они, обращаясь к Творцу. — Тому, чьи потомки будут изнурять твоих сыновей жаждой, ты даешь источник воды? И действительно, когда евреев, плененных вавилонским царем Невухаднецаром (в русской транскрипции часто — Навуходоносор) вели в изгнание, они, изнуренные жаждой, думали, что сыновья их дяди Ишмаэля сжалятся над ними. Как сказано в Танахе: «Пророчество об Араве... Навстречу жаждущему вынесите воды» (книга пророка Йешаягу, гл. 31, ст. 13-14). И арабы действительно вышли навстречу измученным пленникам. Они принесли им мясо, соленую рыбу и мехи, наполненные… горячим воздухом. Когда человек, мучимый жаждой, припадал к устью такого «сосуда», горячий воздух, вместо воды, попадал в его тело, и человек умирал. Это и подразумевали малахим, взывая к Творцу. На что Всевышний возразил им: — Но сейчас, в данную минуту, разве виноват в чем-то Ишмаэль? — Сейчас пока еще — не виновен, — согласились малахим. — По нынешним поступкам, — заключил Всевышний, — сужу Я его!  В книге Дварим (гл. 21, ст. 18-21 — недельная глава Ки Теце) говорится о непокорном, «бунтующем» сыне (на иврите — бен сорер). И дается предупреждение, что наглое, неподобающее поведение в юности — неминуемо приводит на путь грабежа и разбоя. И как следствие — к смертной казни. Так пусть же он умрет уже сейчас, пока еще не успел «наломать дров», — провозглашает Тора (подробнее об этом — см. на сайте в обзоре листа 69 трактата Талмуда Сенгедрин и в заключительной части ответа «Что значит почитание родителей и как исполнять эту заповедь в 21 веке?», № 3802). То есть, мы видим, что в случае с непокорным сыном, Тора не руководствуется принципом «там, где он сейчас», но судит о будущем.  Почему же тогда к Ишмаэлю — иное отношение? Ответ на этот вопрос дает в своем комментарии к трактату Рош hа-Шана (лист 16) Магарша (комментатор Талмуда, Польша, 16-й век). Непокорного сына, — пишет он, — действительно судят за будущее, но — за его будущее. Ишмаэля же малахим пытались осудить за будущее его потомков. Но принцип «там, где он сейчас» — не позволил это сделать. Ведь человек несет ответственность только за свои поступки, но не за поступки своих потомков. Тогда почему малахим все же попытались осудить Ишмаэля за то, что лично он не только никогда не совершал, но не совершит и в будущем? Ишмаэль в тот момент, конечно же, не заслуживал смерти. Но и чуда, ради его спасения, по мнению малахим — тоже не заслуживал. Ведь если бы Ишмаэль все же умер от жажды в пустыне, у него не было бы сыновей, потомки которых убивали евреев. Найди он сам воду — мы, конечно, не стали бы у него ее отнимать, — размышляли малахим. — Но совершать чудо, специально создавать для него источник в пустыне — не слишком ли много чести для того, чьи потомки будут убивать евреев!?  Но Всевышний знал, что Ишмаэль уже успел отложить семя, из которого родится потомство. Так что, останется Ишмаэль жить или нет — судьбу евреев, убитых его потомками, не изменишь.  Теперь нам ясна разница между бен сорером и Ишмаэлем. Смерть избавляет непокорного, строптивого сына от страшных преступлений, на которые он пойдет в будущем. В случае с ним, по закону Торы, зная, в кого он превратится потом — можно вынести ему смертный приговор. Ради спасения его будущих жертв. Да и ради него самого — тоже. Но смерть Ишмаэля никого уже спасти не могла. И была бы напрасной. Поэтому Всевышний ее и предотвратил.  Есть и еще одно различие: в случае с Ишмаэлем, решение принимал Всевышний, а дело непокорного сына должно рассматриваться в земном суде. на основе комментариев Магарши (комментатор Талмуда, Польша, 16-й век) и рава Иегуды-Арье-Лейба Алтера (Гурский Ребе, известные и как Сфат Эмет, Польша, 19 в.)    4. Исполняешь сам — можешь учить других   В Торе читаем, как Авраам объясняет Авимелеху, правителю города Герара (в юго-западной части Эрец Исраэль), почему Сара назвала его (Авраама) братом. «И было, когда странствовать послал меня Всевышний из дома отца моего, — говорит он, — я сказал ей: Вот милость, которую сделай мне — куда бы мы ни пришли, скажи обо мне: мой брат он» (Берешит, гл. 20, ст. 13). Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век), рассматривая этот фрагмент, упоминает перевод Онкелоса (великий Учитель Торы времен написания Мишны, 2-й век; был гером — неевреем, который принял еврейство; племянник римского императора Тита). И отмечает, что его перевод Торы со святого языка иврита на арамейский (как, собственно, любой перевод, на любой язык) — одновременно содержит в себе и комментарий. И что этот отрывок Онкелос перевел так, как счел нужным. Известно, что перевод Онкелоса, уровень которого в постижении Торы был очень высок, в основном все-таки — перевод. Однако в нашем фрагменте у Онкелоса написано так: «Когда народы, заблуждаясь, служили идолам, Всевышний взял меня из дома моего отца». И это уже в большей степени — комментарий. Почему же именно здесь Онкелос несколько отошел от буквального перевода? У человека цельного, совершенного, Человека с большой буквы — слова не расходятся с делами. В Мишне, в трактате Пиркей Авот («Наставления отцов») сказано: «Благословен Тот, Кто избрал их и их учение!» (гл. 6). Речь здесь о наших великих Учителях, учение которых легло в основу Талмуда. Все, чему они учили других, они, в первую очередь — исполняли сами. Например, великий Ѓилель (выдающийся Учитель Мишны, 1-й век) наставлял, что тот, кто любит людей и приближает их к Торе — из учеников и последователей Аарона (трактат Авот, гл. 1, мишна 12). Сам Ѓилель, безусловно, соответствовал этому определению. Один человек на спор пытался, когда Ѓилель был в бане, вывести его из себя, задавая ему бессмысленные вопросы. Но Ѓилель терпеливо и очень вежливо отвечал наглецу, и в каждом его ответе сквозила любовь и забота. Известна также история о нееврее, который пришел к Ѓилелю и потребовал обучить его Торе, пока он будет стоять на одной ноге. Но и это не рассердило Ѓилеля, а его ответ вошел в сокровищницу мировой культуры. «Не делай другому то, что не любо тебе самому, — сказал он. — В этом — вся Тора. А теперь иди и учись!».  Составители Талмуда были едины со своим учением. Но вернемся к переводу Онкелоса. В этом переводе-комментарии Авраам объясняет Авимелеху так: «Когда народы, заблуждаясь, служили идолам, Всевышний взял меня из дома моего отца». Предыдущая недельная глава Торы (Лех леха) начинается с адресованного Аврааму повеления Всевышнего — оставить отчий дом, наполненный идолами. Похожая судьба была и у самого Онкелоса. Он, племянник римского императора, рос в богатстве и роскоши, его будущее было обеспечено. Но он выбрал в жизни совсем иной путь — присоединился к гонимому народу. Отвергнув, заполонившее мир идолопоклонство, он выбрал Свет Торы. И вот, взлелеянный римской аристократией принц, ведомый любовью к Творцу, бросает все и шагает в неизвестность, которая была, как оказалось — вечностью.  Это и имел в виду Раши, когда написал, что Онкелос перевел рассматриваемый нами фрагмент так, «как счел нужным». Ибо писал о том, что произошло в жизни с ним самим. на основе комментария рава Меира Шапиро из Люблина (глава йешивы «Хахмей Люблин», Польша, 1887-1933 гг.)        5. Мера за меру   В начале нашей недельной главы говорится о радушном гостеприимстве, которое оказал Авраам малахим (в условном переводе — «ангелам»), которые посетили его под видом путников. В ответ, Всевышний отплатил потомкам Авраама по принципу мера за меру (на иврите — мида кенегед мида) — за каждое доброе дело, за каждое усилие, что Авраам предпринял для приема гостей. Мы читаем, что Авраам принес им хлеб. За это Всевышний все сорок лет, когда евреи были в пустыне, кормил их маном (на сайте ответ «Что такое «ман» (манна)?», № 706). Авраам предложил малахим отдохнуть под деревом — Всевышний дал евреям заповедь в праздник Суккот жить в сукке (шалаш, построенный по определенным установленным правилам — см. на сайте материалы, посвященные празднику Суккот). Авраам пошел провожать отдохнувших гостей — Всевышний сопровождал сынов Израиля во время Исхода из Египта. Авраам позаботился, чтобы у путников была вода, чтобы омыть ноги, и побежал к стаду крупного скота. За это Всевышний научил его потомков очищению от духовной нечистоты, с помощью растворенного в воде пепла красной коровы (Мидраш Псикта Рабати, гл. 14). Милосердие Авраама, его стремление делать добро передались его потомкам. И Всевышний продолжает платить мерой за меру. Рассказывают, что в городе Прешбург (Братислава) жил один очень богатый еврей, раби Йом Тов Каган. Он преуспевал в делах, и его состояние невероятно множилось. Его немалые средства позволяли ему иметь большой, роскошный дом, чистоту и порядок в котором наводили слуги. По обычаю, установившемуся в Прешбурге, по шаббатам, после вечерней молитвы, евреи, приезжающие в город по делам, собирались у входа в синагогу, и местные жители приглашали их к себе на субботнюю трапезу. Раби Йом Тов старался выходить из синагоги последним. К тому времени гостей, которые выглядели более-менее прилично, уже разбирали. Оставались лишь неопрятные оборванцы, внешний вид которых мог вызвать лишь отвращение. Вот их-то и приглашал Йом Тов Каган на трапезу в свой роскошный дом. Всю дорогу до дома он старался развлечь их беседой, не забывал о них и за столом — расспрашивал, советовал, сочувствовал, шутил и подбадривал. Нередко от этих гостей исходил неприятный запах, многие из них чесались от вшей и блох. Но хозяин, казалось, совсем не замечал этого. Он был столь радушен, что бедняки и нищие на время забывали о своей горькой доле. На исходе Субботы, слуги, ворча, вычищали дорогую мебель, недоумевая, как хозяин не брезгует принимать в своем доме таких людей, которых и людьми-то можно назвать (по их мнению) только с натяжкой. Наступили страшные времена. Фашистская Германия захватила Чехию и Словакию. Раби Йом Тов оказался в концлагере. Началась другая жизнь, разительно отличающаяся от той, к которой он привык. Да и можно ли было назвать такое существование — жизнью? Узников переводили из одного концлагеря в другой. Последним для раби Йом Това стал — Маутхаузен. Испив полной чашей лишения и испытания, он все же остался в живых. Множество чудес произошло с ним в то страшное время. Но он не любил об этом говорить. Впрочем, об одном чудесном обстоятельстве, которое удивляло многих узников, живших в бараке рядом с ним, раби Йом Тов все же поведал. В тяжких условиях лагерной жизни узники, кроме всего прочего, очень сильно страдали от вшей. Они буквально кишели в волосах, на одежде, на теле. И не было никакой возможности избавиться от них. — Я видел, — вспоминает раби Йом Тов, — как люди вокруг меня непрестанно чесались. Но на мне за все это время не было ни одной вши. Раби Йом Тов уверен, что Всевышний расплатился с ним по принципу мида кенегед мида. Он кормил нищих и убогих — и Всевышний не дал ему умереть от голода. Он принимал в своем роскошном доме больных вшивых — и Всевышний берег его от болезней и вшей…   на основе комментария рава Ицхака Зильберштейна (Израиль, наше время)     Прочесть двадцать второй цикл обсуждения Прочесть двадцать первый цикл обсуждения Прочесть двадцатый цикл обсуждения Прочесть девятнадцатый цикл обсуждения Прочесть восемнадцатый цикл обсуждения Прочесть семнадцатый цикл обсуждения Прочесть шестнадцатый цикл обсуждения Прочесть пятнадцатый цикл обсуждения Прочесть четырнадцатый цикл обсуждения Прочесть седьмой цикл обсуждения Прочесть шестой цикл обсуждения Прочесть пятый цикл обсуждения Прочесть четвертый цикл обсуждения Прочесть третий цикл обсуждения Прочесть второй цикл обсуждения Прочесть первый цикл обсуждения